4.8. Взаимодействие государственных и общественных правозащитных организаций.
4.8. Взаимодействие государственных и общественных правозащитных организаций.
Появление в составе органов государственной власти института Уполномоченного по правам человека, которое само стало результатом демократических и политических реформ в России, в которые внесли свой важный вклад российские правозащитники, тем не менее поставило задачу поиска оптимальных моделей сотрудничества общественных и государственных правозащитников. Сложность ситуации заключалась в том, что весь предыдущий опыт советских и российских правозащитников был связан с их противостоянием государственным структурам, которые никогда на деле не занимались защитой прав человека. И вот появляется этот новый институт. Кроме того, проблема заключалась еще и в том, что надеждам многих правозащитников как в центре, так и в регионах на то, что именно они по праву займут пост Уполномоченного, по примеру С.А.Ковалева в 1994 г. не суждено было сбыться. Время эйфории начала 90-х годов быстро проходило, и после С.А.Ковалева на пост Уполномоченного не было избрано ни одного представителя общественных правозащитных организаций. Соответственно, возникало ревностное чувство – не того избрали.
С другой стороны, и сами Уполномоченные не всегда находили оптимальные формы сотрудничества с общественными правозащитниками. Иногда, исходя из государствоцентрического подхода. они даже пытались управлять их деятельностью, а также давать оценку их деятельности. Словом, с обоих сторон иногда возникало чувство «приватизации» правозащитного поля, отношение к другой стороне не как к партнеру, а как конкуренту.
Наиболее ярким примером такой ситуации был конфликт между первым Уполномоченным по правам человека в Свердловской области В.В.Машковым и екатеринбургским правозащитников В.И.Шаклеиным. Рассмотрим подробнее этот случай.
Важность взаимодействия с правозащитными организациями понималась В.В.Машковым с самого начала его деятельности в 1997 г.. Вместе с тем такое сотрудничество изначально осложнялось двумя факторами. Первый – это изначальное неприятие рядом правозащитных организаций кандидатуры Машкова как Уполномоченного. Это обстоятельство подтверждает и сам В.Машков в одном из своих первых интервью после избрания на пост Уполномоченного: «- Вы намерены сотрудничать с правозащитными организациями? – У меня уже были встречи с Союзом правозащитных организаций. Я их прекрасно знал, работая представителем президента. Именно они выступали против моего назначения на пост Уполномоченного. – Чем аргументировано это неприятие? – Говорят, что не видели моей работы. Но я перед ними и не отчитывался, так как кроме митинговщины и стояния с плакатами за этими организациями я больше ничего не замечал. Безусловно, я буду работать со всеми полезными общественными движениями, работающими в правозащитной сфере, польза от которых очевидна. – Как определить их «полезность»? – Очень просто. Я сказал: представьте мне перечень уже сделанного вами для общества и что планируется сделать. И все станет ясно. Работая представителем президента, я убедился, что 90 процентов этих организаций – величины мнимые» .
Кроме подтверждения факта неприятия кандидатуры Уполномоченного это интервью интересно и как демонстрация уверенности В.Машкова в простоте определения «полезности» правозащитных организаций и своей способности определять эту полезность. Как покажет дальнейшее развитие событий, эта уверенность Уполномоченного сыграет свою роль.
В дальнейшем В.Машков встречался с лидерами большинства правозащитных организаций области и выделил среди них 20-25 организаций, достойных, по его мнению, для сотрудничества с Уполномоченным. В этом списке были многие авторитетные правозащитные организации «широкого профиля», такие, как «Мемориал» , «Региональная коллегия адвокатов», так и «профильные» организации - детский правозащитный фонд «Шанс», Комитет солдатских матерей, Общество защиты гласности и т.д. Вместе с тем в этом списке отсутствовали таких организаций, как Межрегиональный центр прав человека, Общественное объединение «Сутяжник», Региональный центр демократии и прав человека, а главное – Союз правозащитных организаций Свердловской области, объединяющий в своих рядах несколько десятков организаций области.
Как уже отмечалось, В.Машков посетил Третью областную конференцию Союза правозащитных организаций области в апреле 1998 г. и рассказал там о первых шагах своей деятельности, при этом часть своего выступления он посвятил негативной оценке доклада председателя Союза В.А.Шаклеина. Выслушав затем четыре выступления и кратко ответив на вопросы, он покинул конференцию. По свидетельству одного из участников конференции, сам характер ответов на вопросы был весьма безапелляционным и настраивал собравшихся в зале правозащитников на дальнейшую острую полемику. Результатом такого отношения стало даже обсуждение на этой конференции вопроса о выражении недоверии новому уполномоченному, однако большинство ее участников решило не торопиться и дать новому уполномоченному время себя проявить.
Прозвучавшие на всю страну события разгона студенческой демонстрации в Екатеринбурге привели к новому обострению и ситуации с уполномоченным. Отсутствие его публичной позиции в этом вопросе стало одной из причин появления заявления Союза правозащитных организаций области, в котором содержится, в частности, требование об отставке В.В.Машкова. И хотя Уполномоченным был сделан оперативный анализ причин событий у Екатеринбургского «Белого дома», который был доложен Губернатору и послужил основой решений, принятых далее в Москве, но, к сожалению, эти действия не стали пока достоянием общественности в Свердловской области.
В октябре 1998 г. при участии Совета Европы в Екатеринбурге состоялась международная конференция «Региональный уполномоченный по правам человека: опыт, проблемы, перспективы». Приведем часть выступления В.В.Машкова, посвященную его взгляду на общественные правозащитные организации: «Хотелось бы пару слов сказать о роли и месте общественных правозащитных организаций, которых создано уже великое множество как в Центре, так и на местах. В последнее время многие их них претендуют на роль «Ума, чести и совести нашей эпохи», апеллируя к своему сидению в советских тюрьмах. Думаю, что противостояние этих организаций создаваемому государственному институту крайне вредно и бесперспективно. Государственные и общественные институции имеют совершенно разную природу, возможности и задачи. Они предназначены для работы в совершенно различных социально-политических нишах. Роль общественных правозащитных организаций обязательно будет возрастать по мере продвижения к гражданскому обществу. А пока главный центр тяжести правозащитной деятельности, нравится это кому-то или нет, все-таки будет принадлежать государственным структурам (Доклад…, 1998). На наш взгляд, последний тезис весьма сомнителен. Однако он был, по-видимому, достаточно важен для организаторов конференции, так как он нашел отражение в одном их пяти пунктов рекомендаций конференции: «4. Прекратить всякое противопоставление государственных и общественных правозащитных организаций, каждая из которых должна занимать свою социально-политическую нишу». Логично спросить, а кто будет определять эту нишу, которую должны занимать правозащитные организации?
Между тем конфронтация с лидерами Союза правозащитных организаций Свердловской области, которые не хотели занимать определенную им нишу, развивалась все дальше. Ситуация дошла до того, что Уполномоченный по правам человека в Свердловской области отказался принять участие в Региональной практической конференции «Состояние и пути реализации прав человека в Свердловской области», посвященной 50-летию принятия ООН «Всеобщей декларации прав человека», которую провели 10 декабря 1998 г. Общественная Палата свердловской области и Союз правозащитных организаций области. Причиной по-видимому было то, что со-организатором конференции была неугодная Уполномоченному организация.
К сожалению, дальнейшее развитие лишь усугубило эту конфронтацию, вызвав, с одной стороны, судебный иск к Уполномоченному от имени лидера Союза правозащитников В.Шаклеина, а с другой – протест со стороны В.Машкова «в связи с попыткой общественников создавать практически параллельные структуры» По мнению Уполномоченного именно это приводило к негативным последствиям и судебным искам, а примером такой параллельной структуры для него являлся «Доклад о положении с правами человека по Свердловской области за 1998 год, подготовленный Нижнетагильским правозащитным центром при участии В.А.Шаклеина. в рамках программы мониторинга прав человека, реализуемой Московской Хельсинской группой).
Подробнее эта ситуация и другие, более успешные стороны деятельности первого Уполномоченного по правам человека в Свердловской области описаны в наших публикациях (Сунгуров, 1999, 2000а), здесь же подчеркнем, что описанная выше ситуация не приносила пользу ни той, ни другой стороне конфликта.
Это был наиболее острый случай конфликта, в остальных регионах и на федеральном уровне ситуации развивались более благополучно. Так, сменившая скончавшегося после тяжелой болезни В.В.Машкова на посту Уполномоченного по правам человека в Свердловской области
Т.Г.Мерзлякова в самом начале своей деятельности заключила Соглашение о сотрудничестве и взаимодействии в сфере защиты прав человека примерно с тридцатью правозащитными организациями области, в том числе с такими известными, как Межрегиональный центр прав человека (В.А.Шаклеин), общество Мемориал (А.Я. Пастухова), Антифашистский центр (П.Н. Дьяконов), Комитет солдатских матерей (Д.А. Салохина). Вскоре ею были организованы встречи губернатора Свердловской области Э.Э. Росселя с лидерами правозащитных организаций области, которая продолжалась вместо запланированных сорока минут около трех часов, а также . «Круглый стол» правозащитников Нижнего Тагила с представителями власти этого города.
Как отмечено в первом ежегодном докладе Т.Г.Мерзляковой: «Мы всё более убеждаемся, насколько велик потенциал общественности, как много она может сделать в интересах человека – от защиты его права на жизнь до благотворительной помощи и доброй приметой сегодняшнего дня является то, что власть это начинает понимать».
Плодотворно развивается сотрудничество общественных правозащитных организаций и Уполномоченного по правам человека в Калининградской области И.Ф.Вершининой. Выдвигавшийся одновременно с ней на пост Уполномоченного председатель областной ассоциации правозащитных организаций Г.М.Гетьманенко снял в ее пользу свою кандидатуру, что привело пока к единственному случаю. Проигрыша кандидата, выдвинутого губернатором. Григорий Гетьманенко и стал затем первым руководителем аппарата Уполномоченного, при этом происходило конструктивное взаимодействие с правозащитными организациями области. Поработав в новой должности около полутора лет, он ушел обратно в общественные правозащитники, и теперь уже они совместно с И.Вершининой и ее аппаратом проводят различные мероприятия и реализуют проекты.
Хороший опыт сотрудничества Уполномоченного по правам человека в Саратовской области А.С.Ландо с местными правозащитниками описан в одной из наших публикаций (Сунгуров, 2000б). Наконец, отметим выдержку и спокойствие, с которой встретил Уполномоченный по правам человека по правам человека в РФ О.О.Миронов почти полную обструкцию со стороны правозащитных организаций Москвы. Когда он заменил на этом посту правозащитника С.А.Ковалева. Ни в одном из своих интервью он не допустил в их адрес ни одного резкого слова, ни попыток их учить или оценивать. По видимому, он совершенно верно решил, что реальная работа все расставит по местам. И действительно, уже спустя пару лет ситуация резко изменилась, им был заключен Договор о сотрудничестве сначала с Московской Хельсинской группой, затем с СПб гуманитарно-политологическим центром СТРАТЕГИЯ, а затем и с другими российскими правозащитными организациями. Ярким примером совместной деятельности является этих организаций является совместная подготовка и издание первого в России справочника «Неправительственные правозащитные организации Российской Федерации» (2002).